fbpx

Петер Ван Гестел “Зима, когда я вырос”

Вы замечали, что о хорошей, по-настоящему хорошей книге всегда очень тяжело рассказывать? Когда попадается не книжка, а сущая ерунда, можно с легкостью за пять минут набросать список из 20 пунктов, в которых раскритиковать подробно и стиль, и композицию, и лексику, и персонажей… А когда книга такая, что оторваться невозможно, то, дочитав последнюю страницу, долго ходишь под впечатлением. И не знаешь, что именно так воздействовало на тебя.

обложка

Сложные, интересные, живые персонажи, в каждом из которых перемешаны свет и тень, доброе и дурное, забавное и трагичное? Или декорации послевоенного Амстердама, холодные, заледеневшие, красивые и вместе с тем равнодушные к людям?

А может быть, неповторимый авторский стиль, простота и безыскусность повествования, где и о страшном, и о смешном, и о грустном говорится правдивым, спокойным языком? Или оформление книги, в котором черно-белые строгие рисунки и выписанные аккуратным, детским почерком заголовки только усиливают дневниковое, исповедальное ощущение от текста?

письмо
Да, наверное, все это в книге есть. Как и многое другое. Искусные хозяйки всегда хранят в секрете рецепты своих фирменных пирогов. Вроде и понимаешь, что там внутри мука, яйца, ваниль и орешки, а сделать точно такой никак не удается.

Так же и с хорошими книгами. Сколько ни препарируй текст на составляющие – композицию, хронологию, психологические портреты и прочую со школы надоевшую ученость, – а секрет свой книга не раскроет. Не сможет раскрыть.

Потому что в настоящей, удачной, захватывающей истории всегда есть один уникальный компонент – частичка души ее автора. Только по такому рецепту и получаются книги, которые не хочется выпускать из рук.

мальчик
Книга о войне
«Зима, когда я вырос», – это книга о войне. Хотя, конечно, ни пулеметных очередей, ни танковых атак, ни раненых и убитых на страницах не будет. Ведь год действия – 1947, и фактически война позади, но на самом деле она незримо присутствует в книге.

Ею опалены и заморожены все герои. Все, что есть сейчас у Томаса, Звана и Бет, и все, чего у них нет и уже никогда не будет, – всему этому причиной война.

Главные герои книги – подростки. Два мальчика и одна девочка, жители страны, которая приходит в себя после оккупации, голода, Холокоста. У Томаса умерла мама, и он живет с отцом.

Жизнь их полуголодная, холодная и убогая, поскольку отец мальчика – писатель, и, кроме сложения слов, он не умеет ничего – ни найти дров, ни раздобыть пищи, ни устроиться на работу. И если бы не тетя Фи, сестра умершей матери Томаса, то несладко приходилось бы мальчику без женской опеки и ласки.

тетя Фи
У Пита Звана и его кузины Бет совсем другая история. Хоть и жили они в том же городе, что и Томас, но как будто находились совсем в другой реальности.

Томасу не сразу становится понятным, почему Пит всегда держится обособленно, почему в школе его то ли жалеют, то ли недолюбливают. И почему в комнате Бет на столе выставлена целая галерея фотографий, но изображенных на этих снимках людей уже нет в живых.

фотографии
Книга про евреев

«Зима, когда я вырос» – книжка, в которой еврейский вопрос показан ненавязчиво, тихо, где-то намеками, где-то – разговорами в ночной тишине. В общем-то, точно так же тихо, между прочим, и происходило истребление евреев, на фоне обычной жизни оккупированной страны. Забрали отца Бет, забрали родителей Пита. Томас рассматривает фотографии и размышляет о том, как трагично сложилась судьба трех маленьких мальчиков на фотографии в комнате Бет.

«Они играли друг с другом и ссорились, они росли и росли, и никогда больше не сидели на заборе, потом они женились и родили детей, один уехал в Америку, а двоих других посадили на поезд и отправили в какую-то страну на востоке, где их уничтожили».

Юный герой книги не сразу понимает, что вообще произошло в семействе Званов. Юные читатели, возможно, тоже не сразу поймут подтекст. Взрослым понятно многое. И почему мама Бет, тетя Йос, боится ночей и не хочет ничего вспоминать, и почему в прежнем доме Пита живут чужие люди, и почему мальчику пришлось во время войны прятаться в деревенском доме и опасаться каждого стука в дверь…

город
Книга про детство

Детство, изломанное войной. Детство, когда из-за своей «неправильной» национальности ребенку приходится жить в разлуке с родителями, прятаться в деревенском доме и вообще не выходить на улицу, а потом пугаться вопросов и долго, долго привыкать к обычной жизни. Так Бет привыкла заботиться о своей матери, сошедшей с ума от страха за близких. Так Томас учится жить в разлуке с уехавшим на заработки отцом.

вокзал
А Пит Зван учится с первого взгляда отличать среди толпы себе подобных, вынужденных всегда оставаться в стороне.

«Когда я жил во время войны в Девентере и вовсе не выходил на улицу, я вообще не видел девочек, я о них только читал, и я ужас как напугался, когда после освобождения стал встречать их повсюду на улице. Я никогда раньше не думал, что девочек на свете так много; оказалось, что все они похожи друг на друга… <…> А потом я увидел одну девочку, она не танцевала со всеми, а стояла среди этих веселых девчонок, черноволосая, с бледным лицом, она была, как и я, без оранжевой ленточки на свитере, вместо деревянных башмаков на ней были старые ботинки и плотные шерстяные гольфы в клеточку, ее белые ноги казались еще более тощими чем руки. Я подошел к ней и спросил: «Ты пряталась от немцев?». Но она страшно испугалась, и ответила: «А тебе какое дело?», – и убежала прочь».

школа
Но все равно детство остается детством. И рано повзрослевшие герои, спрятав подальше, на донышко души, свои печальные воспоминания, страхи, обиды и разочарования, на какое-то время снова становятся детьми.

И катаются в трамвае, и заглядывают в чужие окна, и слушают пластинки, и едят у теплой печки двойные бутерброды с джемом, и в темноте спальни при тусклом свете свечи делятся своими большими и маленькими секретами. И даже когда героям придется расстаться, их крепкая дружба выдержит это испытание, потому что замешана она на теплых и искренних чувствах.

свеча
Книга о любви

Да, и любовь в этой книжке тоже есть. Папа Томаса не может забыть свою умершую жену. Это любовь. Тетя Фи забирает к себе племянника-полусироту и кормит его. Это тоже любовь. И когда герои не задают друг другу «неудобных» вопросов о прошлом, чтобы нечаянно не разбередить старые раны, – это тоже бережная, братская любовь друг к другу.

А еще Зван, Томас и Бет влюбляются в своих сверстников. Они в том возрасте, когда красота окружающего мира и красота людей внезапно вторгается в твое сознание и ошеломляет, вдохновляет, сводит с ума.

скамейка

«На свете столько людей, а знакомишься только с немногими. На свете столько девочек, в которых можно влюбиться, и с которыми тебе так и не придется встретиться», – говорит Пит Зван.

И Томми тоже влюбляется – во всех подряд.

В одноклассницу Лишье Оверватер:

«В классе я мог смотреть на нее сколько угодно, причем совершенно незаметно. Когда она стояла у доски и не могла ответить про батавов и тому подобное, она терла ладошкой нос, а глаза у нее были такие голубые, что от счастья у меня кружилась голова. Я был без ума от Лишье Оверватер».

лишье
В незнакомую голубоглазую девушку, которую тетя Фи учит шить:

«Голубоглазая девушка пыталась вдеть нитку в иголку. При этом она скосила глаза – так, как может скосить глаза только голубоглазая девушка, и на секунду я так жутко влюбился в нее, что даже забыл, в кого я на самом деле влюблен, хоть я и знал, что быть без ума сразу от двух девушек нельзя, так не полагается, потому что когда вырастешь, можно жениться только на одной, а не на двух или трех».

А по-настоящему серьезное чувство Томас испытывает к Бет, в которую он «с первой минуты влюбился по уши»:

«Бет сняла очки. Зря она это сделала. Теперь ее глаза стали такими чудесно-близорукими, что я совсем растаял, – хорошо, что она обычно ходит в очках, а то бы я просто умер».

Если сказать, что Томас влюблен во весь мир и во все красивое, нежное, чистое, что есть в этом мире, это не будет преувеличением. И это настоящее спасение для мальчика – то, что, несмотря на суровые обстоятельства жизни, его сердце способно любить.

бет

Черно-белая зима

Я очень люблю читать книги о подростках, о детстве, о первой любви и первых трудностях. Но когда я впервые увидела книгу «Зима, когда я вырос», то прошла мимо нее. Из-за иллюстраций. Уж слишком мрачными, темными, отталкивающими они мне показались.

Томас
Сейчас, когда книгу я прочла (залпом и с восторгом), я понимаю, что иллюстрации здесь другими и быть не могли.

Раньше мне казалось, что они отталкивают. Теперь понимаю: они просто предупреждают.

Иллюстрации здесь – отражение текста, в котором холодно, грустно, трудно, странно, – но в то же время и хорошо, и радостно, и есть надежда, всегда есть надежда. И это самые правильные картинки для книжки, которая рассказывает историю черно-белой послевоенной зимы, где сердца юных героев только начинают оттаивать, где жизнь только начинает понемногу обретать вкус, насыщенность и цвет.

Текст и фото: Екатерина Медведева

Путешествие в Венгрию с ребенком
Сказочник Нил Гейман
Фильмы для родителей

(1)(0)
 

Ваши комментарии:

  1. не советую

    (0)(0)
  2. Даже если книга затрагивает пресловутый еврейский вопрос ненавязчиво и мягко, я это читать не буду. И дети мои тоже пусть ничего об этом не знают.слишком много внимания

    (0)(2)
  3. Ольга

    Книга для всех, это точно - и для взрослых, и для подростков. Сама прочла на одном дыхании.

    (1)(0)
  4. марина

    навернулись слезы, когда читала. на какой возраст порекомендуете? мне показалось, что
    книга вообще для взрослых

    (0)(0)

Добавить комментарий для марина Отменить ответ

*